Абсолютно шикарная статья Александра Лакерника (техконтроллер ISU, один из самых авторитетных судей в ISU) о нынешнем положении дел в судействе фигурного катания. Рекомендована к прочтению всем - и тренерам, и родителям, и любителям, и судьям, и остальным членам федерации.

Оригинал статьи тут: http://ffkm.ru/images/mf/Figurist_2011_04_24.pdf
Александр Лакерник: «В стремлении к детализации мы зашли слишком далеко»

Почти восемь лет назад новую систему судей ства вызвали к жизни идеи оценивать фигурное катание более объективно. Даже при исполнении элементов в разные периоды времени одни и те же вещи считались то хорошими, то плохими, а ту часть фигурного катания, которая является искусством, вообще нельзя оценить однозначно: одному нравится, а другому нет. Конечно, такую субъективность судейства замечали все, но первым, кто попытался с этим что то сделать, был Станислав Жук, который понимал, что техническую сторону фигурного катания измерить можно, хотя бы потому, что можно найти критерии: сложно это или легко, хорошо выполнено или плохо.

Станислав Алексеевич первым создал критерии, по которым можно было оценивать программы более объективно. В чем заключалась объективность? В том, что каждый элемент имел свою сложность, а значит, и свою стоимость, которая в зависимости от качества исполнения могла увеличиваться или уменьшаться. Его идея была такова: допустим, элемент стоит 20 единиц, но если делается хорошо, то его стоимость увеличивается на 30%, а если плохо, то соответственно уменьшается. По этой схеме еще при жизни Станислава Жука один раз в качестве эксперимента мы даже провели соревнования (по моему, это были «Олимпийские надежды»), где параллельно основной бригаде судей сидела бригада, которая оценивала фигуристов по его системе. Затем сравнивались первые оценки (вторая оценка не трогалась вообще), которые где то получились похожими, где то разными. Но затем то ли потому, что Станислав Алексеевич ушел из жизни, то ли потому, что время было сложное, мы больше не пытались экспериментировать. Сейчас все больше понимаешь, насколько действительно великим был тренер Станислав Жук, потому что у него был системный взгляд на фигурное катание, потому что он очень четко себе представлял, чего он хочет и как он это будет делать. Таких тренеров, наверное, не то что в мире, а в истории — единицы. Я вспоминаю, как в то время мы с ним обсуждали эту идею и я ему говорил, что его система оценивания хорошая, но фигурное катание никогда по этой схеме не пойдет. Однако обстоятельства сложились так, что это стало возможным, родилась практически такая же система и я стал одним из ее разработчиков. Сегодня считается, что идея новой системы судейства принадлежит президенту ИСУ Оттавио Чинкванта. Эта идея была им высказана сразу же после Олимпиады 2002 года, где мнения о правиль ности результатов в парном катании были абсолютно полярными. Но Чинкванта знал о мыслях Жука, имел перед глазами его разработки, потому что в свое время они были переведены на английский язык и высланы ему. Поэтому можно полагать, что определенный толчок к движению мысли президента ИСУ именно в этом направлении, так или иначе, дала система Жука. Однако если бы не было Солт Лейк Сити с его скандалами, то ничего могло бы и не быть. Сыграл роль еще тот факт, что Оттавио Чинкванта, который сам не из мира фигурного катания, а из конькобежного спорта, где результат измеряется секундомером, на выборах в 1994 году на пост президента ИСУ обошел своего конкурента Лоуренса Демми — большого специалиста по танцам на льду. Если бы на тех выборах Демми стал президентом, то никогда бы новая система не была бы принята. Я в этом уверен.

Слишком далеко

Что же мы получили? Мы получили некоторую формальную схему, которая во многих моментах работает лучше того, что было. Принцип работы судейской бригады (которая определяет качество исполнения) остался прежним, он основан на идее, что сидит сколько то судей и у каждого свое мнение, и из суммы этих мнений складывается мнение бригады. Если же мы возьмем работу технической бригады (которая определяет сложность программы), то она выводит оценку не мнением, а строгим следованием правилам. При обучении технических бригад мы добиваемся того, чтобы три человека, в нее входящие, смотрели на элементы одинаково, и только в каких то пограничных ситуациях их мнения могут расходиться, и тогда решение принимается через голосование простым большинством. Поэтому для технической бригады все правила, и все исключения, и все исключения к исключениям — это законы, в детализации которых сегодня, на мой взгляд, мы зашли уже слишком далеко. Как председатель Техкома ИСУ я вижу одной из своих задач на следующий сезон какое то упрощение правил. И, если честно, это первый раз, когда я такую задачу ставлю. Руководство ИСУ меня поддерживает в этом вопросе и также считает, что надо где то упростить наши подходы, потому что когда существует множество мелких требований, то можно легко что то упустить и прийти к совершенно разным результатам. Одно дело, когда техническая бригада разошлась во мнении, второй это уровень или третий. А если у нас сейчас идут споры — это четвертый уровень или во обще без уровня, то это уже критично. Несколько подобных споров у нас возникло уже в этом сезоне в парном катании как на юниорской, так и на взрос лой серии Гран при.

Единые подходы

Технические бригады определяют уровни элементов достаточно точно, кроме тех пограничных ситуаций, где возникает обсуждение. Обычно проблемы с техническими бригадами возникают тогда, когда там появляются люди, достаточно знающие, но считающие, что их мнение абсолютно. Такое желание перевести свое мнение в решение бригады во что бы то ни стало становится опасным, особенно если другим членам бригады не хватает сил противостоять этому напору, хотя они и должны это делать. Еще один аспект по работе технических бригад. Например, если открыть список технических специалистов ИСУ по парному катанию, то там окажется всего 20 фамилий. Это специалисты высокого уровня, которые судят практически все крупные международные соревнования. Раз их так мало, значит, в году их используют по нескольку раз за рубежом и у себя в стране. При таком малом их количестве им достаточно легко вы работать единые подходы. А специалистов в одиночном катании на порядок больше, следовательно, используются они реже. Очень многие специалисты имеют только один международный турнир в год, а остальное время работают внутри страны, что непроверяемо ИСУ. Соответственно, мнений и интерпретаций здесь гораздо больше и они не всегда правильные. Поэтому когда мы расширяем круг специалистов, то должны давать либо более четкие указания, либо понимать, что будем получать разные ответы. Все тренеры очень любят говорить эту фразу: мой спортсмен две недели назад делал абсолютно то же самое, а в протоколе получил другое. Ну, во первых, он не делал то же самое априори, потому что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, а значит, он делал что то чуть по другому — и это одна из причин. Но причина может быть и в том, что его оценивали разные люди. Вот в парном катании опасность, что этот фактор изменит результаты, чуть меньше, чем в одиночном катании.

Правила

Нам при составлении требований к уровням приходится следить, чтобы к высоким уровням можно было подойти через мастерство. Но если требования будут слишком сложны, то никто туда не дойдет, а если слишком легки, то ту да придут все, что опять неправильно. И найти правильные как с технической, так и с эстетической точки зрения требования очень непросто. Приведу пример: не сколько лет назад в тодесе как черту добавили сложную вариацию партнерши, и все партнерши стали рукой держать конек. В результате тодес перестал быть тодесом, и последние Олимпийские игры прошли под знаком этого страшного тодеса на зад наружу. Сейчас эту черту убрали, так как поняли, что это путь в никуда.
Чтобы фигурное катание продолжа ло развиваться, в нем должно присутствовать разнообразие элементов. Сегодня тренеры понимают, что творить вне рамок — это большой риск, но многие научились даже в этих жестких рамках придумывать что то новое (например, в этом сезоне пара Татьяна Волосожар — Максим Траньков и их тренеры придумали три новые поддержки). Но это скорее исключение, потому что новая система предлагает тренеру следовать за правилами, следовательно, правила определяют, какие элементы спортсмены исполняют на соревнованиях. Одно время качающаяся либела ничего не стоила, и все перестали ее делать. Мы сделали ее вариантом получения черты, и она снова вернулась в программы. Сейчас прыжок ойлер стал предписанным элементом со стоимостью. Его делали и раньше как связующий прыжок, и каскад с ним считался комбинацией прыжков. Идея о наделении ойлера стоимостью пришла по здравому смыслу, чтобы расширить круг каскадов. Теперь, если есть связка с ойлером без переступания на другую ногу, а вторым прыжком стоит сальхов или флип, то это уже не комбинация, а каскад, который стоит чуть больше, чем комбинация. Кому то это новшество по душе, кто то высказывается против, но только практика покажет, хорошо это или плохо. Пока не пройдет какое то количество соревнований, сложно понять, куда нас приводит любое нововведение. Так что это метод проб и ошибок.

Сложность и качество

Еще огорчает тот факт, что пока нет гармоничного взаимодействия в работе двух бригад — судейской и технической. Например, сравнительно недавно в дорожку шагов была включена черта — исполнение половины дорожки на одной ноге. И тренеры сразу своим фигуристам поставили эту дорожку, даже тем, кто еле еле на двух ногах то стоит. И вот они на одной ноге мучаются, качаются из стороны в сторону, ползут не в музыку и прочее. Многие люди теперь уговаривают меня убрать эту черту, по тому что смотреть на это невозможно. На этом примере очень хорошо видно, что, к сожалению, взаимодействие двух панелей бригады очень относительное.
Что оценивает техническая бригада? Сложность. Что оценивает судейская бригада? Качество. Техническая бригада, если есть полдорожки на одной ноге, обязана дать эту черту, и уровень дорожки повысится. Но если она плохо сделана, то должно упасть качество GOE. И тренер должен понимать, что все, что он выгадает в уровнях, он потеряет в качестве. И тогда эту черту будут включать только те, кто реально может это сделать хорошо и легко. А у нас получается так: техническая бригада дает нужный уровень, потому что у них правила четко прописаны, а судьи вместо минусов начинают ставить нули и даже плюсы. И тренер приходит к выводу, что элемент надо ставить на максимальный уровень: техническая бригада точно учтет, а у судейской бригады, может, и проскочит. И часто проскакивает, хотя не должно. Полдорожки шагов на одной ноге используют, наверное, 70 80% спортсменов!
Погоня за уровнем еще связана с тем, что судьи до сих пор боятся ставить максимальные плюсы в GOE, даже когда они налицо. И тренер понимает, что даже при блестящем исполнении простого элемента вряд ли судьи поставят спортсмену плюс 2 или 3, так что лучше не рисковать и биться за уровни. Поэтому я считаю, что пока судьи свои задачи решают хуже технических бригад.
На мой взгляд, важно, чтобы тренер понимал, что если техническое мастер ство юного спортсмена не позволяет сделать элемент на четвертый уровень, то не надо такую задачу ставить перед ним на старте. Оставьте это на уровне 2 3, не зря же международные правила не дают новисам возможность получения за любые элементы уровня выше 2 го или 3 го в зависимости от категории этих новисов. Это ограничение еще связано с тем, что борьба за уровни мо жет привести к травмам. Травмы могут быть явные (ушибы, переломы, растяжения) и скрытые (деформация суставов, усталостные переломы и прочее). Например, такой элемент, как бильман, признан опасным именно в силу негативного влияния на позвоночник. Нам правилами пришлось лимитировать количество его исполнений в программах не только потому, что мы его много видим, а и потому, что если все будут пытаться его делать, то что потом станет с их спинами? В связи с этим хочу сказать, что тренер должен не бездумно гнаться за уровнями, а потом все валить на систему, а понимать, что можно, а что нет, куда есть смысл двигаться, а куда идти не надо.

Вторая оценка

Что касается второй оценки, если совсем честно, то мы почти там же, где и были: она осталась субъективной. Было принято решение, что раз новый принцип судейства — это принцип дробления всей программы на элементы, то вторую оценку также раздробили на компоненты. Правда, это не ново. Когда была система 6,0, то на обучающих семинарах по судейству вторую оценку дробили даже не на пять, а на семь частей, но в итоге оценка ставилась одна. У каждого судьи она получалась разной за счет того, что каждый судья отдавал предпочтение чему-то своему. Один больше внимания уделял интерпретации музыки, другой — хореографии и т.д. Сейчас, в общем-то, мало что изменилось. Конечно, мы пытаемся учить судей быть более разносторонними, поощряем их не ставить все пять оценок одинаковые, действительно наказывать плохое и награждать хорошее, но пока у судей это не очень получается.
Оставаясь в этом вопросе оптимистом, я все же не могу сказать на 100%, что поставленные цели достижимы, потому что решение таких задач требует от судей знаний и мастерства больших, чем они пока имеют. Тем более что у судей бывают совершенно разные взгляды на вещи. А когда послушаешь, что люди говорят о танцах на льду, то вообще голова идет кругом. Про одну и ту же пару от судей можно услышать, что это идеал и что это совершенно никуда не годится. Для меня же как фигуриста главным критерием является то, как человек катается на коньках. Если он это делает плохо, то все остальное меня уже мало трогает. Кстати, школа Шпильбанда и Зуевой сильна именно тем, что у их учеников, как правило, очень хорошая база, и здесь ничего не скажешь. У нас сейчас мало кто умеет научить так кататься, поэтому и впечатление такое, что одни летят по льду, а другие по нему ползают.

Немного о танцах

Что касается танцев на льду, то в этом вопросе, не являясь специалистом, могу высказать только свою любительскую точку зрения. Во-первых, танец, это — искусство, которое априори субъективно. Но у нас по танцам на льду проводятся соревнования, а значит, в них должны быть элементы, которые можно сравнить. Такие элементы возникли в танцах еще до всякой новой системы судейства. Затем уже новые правила предписали в каждом танце исполнять одни и те же обязательные элементы, чтобы все это можно было соизмерять. Очевидный плюс нововведений — можно объективно измерить мастерство танцоров, очевидный минус — одинаковые требования делают программы похожими, серийными.

Судим то, что видим

Вообще я считаю, что работа по новым правилам для хорошего тренера не может являться проблемой, потому что за восемь лет практики в это можно вникнуть. У нас уже выросло поколение детей, которые хорошо ориентируются в этой системе. В той же Америке, насколько я знаю, на детских соревнованиях осталась система 6,0, а мы, хотя позже начали, зато перешли на эту систему на всех уровнях.
Мы в начале сезона проводим контрольные прокаты (идея которых очень правильная) с тем, чтобы тренеры и спортсмены внимательно послушали судей и исправили все ошибки. Но часто после всех этих разборов спортсмен выходит на следующие соревнования и повторяет те же самые ошибки, то есть опять наступает на одни и те же грабли.
Или вылезают какие-то новые моменты. Согласно правилам, спортсмены перед соревнованиями должны сдать сontent своей программы. Content — это всего лишь план, мы вообще его иногда называем dream list, потому что подчас там записаны мечты, а не реальность. Но это обязательное требование, которое не всегда выполняется, особенно на внутренних стартах, и я лично считаю, что в этих случаях спортсмена не надо допускать на старт.
На соревнованиях спортсмен может отойти от написанных элементов и сделать другие, что ненаказуемо. Конечно, для технической бригады удобнее, когда такой лист есть и когда она знает, что будет дальше, чтобы ничего не пропустить. Но на этом листе никаких решений основывать нельзя, потому что мы судим то, что видим. Парники и танцоры меняют программы по ходу выступления крайне редко, а вот одиночники так поступают часто, причем не всегда это делают продуманно.
На чемпионате мира 2011 года в Москве два одиночника — Набунари Ода и Ксения Макарова опустились вниз на одно место, а Набунари даже потерял медаль, потому что в произвольном катании они сделали лишний четвертый каскад (который в таком случае имеет нулевую стоимость). Казалось бы, на таких ошибках надо учиться, но только что на российском этапе взрослого Гран-при у Константина Меньшова — опять четыре каскада. А на этапе юниорского Гран-при у Артура Дмитриева в короткой программе первым элементом стоял каскад тройной флип — тройной риттбергер, в котором он не очень хорошо выехал с флипа, но все же выехал. И вместо того, чтобы после прыгнуть хотя бы двойной риттбергер, Артур ничего не сделал и поехал дальше. А когда дошло дело до предписанного элемента лутц с шагов, то вместо него он сделал каскад тройной лутц — тройной тулуп. В результате получилось: каскад без одного прыжка, то есть осталась цена флипа с GOE минус 3, а лутц с шагов был не засчитан вообще. В сумме Артур потерял около десяти баллов, как потом оказалось, это была цена его места в финале Гран-при.
Когда-то я спросил Илью Климкина, зачем он сделал лишний тройной тулуп, ведь надо было сделать сальхов, на что он сказал: я ехал к этому элементу и никак не мог вспомнить, что я сделал перед этим. Чтобы избежать подобных ошибок, тренерам надо тщательнее готовить спортсменов, потому что в стрессовой ситуации сложно мыслить ясно.

Стремление к балансу

Итак, новая система правил работает уже в течение восьми лет. Сейчас уже ясно, что возникают проблемы, из-за которых я когда-то сам считал, что внедрение такой схемы — дело непростое, потому что человеческий фактор невозможно оценить полностью объективно.
Что делает любая формальная схема? Какие-то детали она отбрасывает, обрубает концы, потому что не вмещает их в себя. Но у нас фигурное катание, а не математическая задача. И в какой-то момент становится ясно, что отброшенные детали важны, и тогда мы начинаем строить следующую схему, включающую эти «концы», но отбрасывающую что-то еще. Потом вновь возникает подобная необходимость и т.д. Как уже было сказано, сейчас мы зашли слишком далеко, потому что возникло столько мелких деталей, особенно в работе технических бригад, что люди начинают теряться.
У нас сейчас в правилах есть один текст, который никто толком понять не может, то есть что-то стало просто нечитаемым. Ну а если тренер и судья не понимают правил, то значит надо чтото менять.
Как председатель Техкома, я ближайшей задачей ставлю (а мы сейчас готовим предложения по правилам, которые будут приниматься на Конгрессе в июне 2012 года) попробовать немножко упростить всю схему, попытаться сделать все более единообразно, более понятно, без излишних деталей.
Ну а если возвращаться к началу разговора, то можно сказать, что система дала свои положительные результаты, но сейчас мы подошли к каким-то философским проблемам, от осознания которых будет понятно, куда нам двигаться дальше.